Многолетняя переписка
сестры Жак-Мари и Матисса

Часовня Розария (Франция, Ванс) стала для Матисса воплощением главного художественного и духовного высказывания в жизни. В музее при этой часовне продаётся незамысловатая книжка. Я часто покупаю книги в музеях как артефакт памяти о сильном переживании. А билеты из музея оставляю в них закладками.

Вся книга — это многолетняя переписка сестры Жак-Мари и Матисса. Эти письма, как и всё общение монахини и художника на протяжении жизни, — о диалоге искусства и веры. В её текстах я всегда чувствовала напряжение и недосказанность. Мне так и не стало понятно, почему так внезапно и решительно она ушла в монастырь.

Моник Буржуа была студенткой-медсестрой и много рисовала. В 1941 году она откликнулась на объявление Матисса о поиске «молодой и красивой ночной медсестры» и стала его сиделкой. Позднее Матисс попросил ее позировать ему. Именно ее мы видим в работах — «Monique», «L’Idole», «La Robe verte et les oranges» и «Tabac royal». В 1944 году, она вступила в Доминиканский орден в Вансе, приняв имя Жак-Мари. Именно она предложила Матиссу создать часовню для своей общины — так началась работа над Часовней Розария, которую Матисс называл «венцом всей жизни».

Я думаю, что их разговор — о том, что есть вера и в чём она воплощается — и подтолкнул Матисса к этому финальному и главному свершению. В письмах есть столкновение: сестра Жак-Мари переживает невозможность дружбы с человеком вне церкви, но всё равно возвращается к нему, понимая, что сила работы художника направлена на пробуждение прекрасного в людях. Матисс называл их отношения «цветочной дружбой» (flowertation), подчёркивая их глубокую, но платоническую природу. А он, стесняясь и чувствуя неловкость в близких отношениях с женщиной, которая когда-то была его натурщицей, вновь и вновь тянется к разговору с монахиней. И вместе с формой и цветом витражей и росписей он находит путь к этому общению.